Радиоактивные отходы и их утилизация в России: ситуация внушает оптимизм

Люди, которые живут рядом с АЭС, при её штатной работе получают дозовую нагрузку на 40% ниже, чем люди, живущие в районе ТЭЦ, которые топят бурым углём. Этот поразительный факт сообщил член-корреспондент РАН, доктор химических наук, декан химического факультета МГУ, радиохимик и ведущий специалист по очистке и локализации мест с повреждённой экологией Степан Калмыков в интервью изданию «Аргументы недели». Так учёный прокомментировал точку зрения «радиопессимистов», которые апеллируют катастрофами, которые произошли за последние несколько лет. Весь мир был в панике, когда что-то «пыхнуло» на комбинате «Маяк» за Уралом, и облако дошло до Европы.

«Обычно молва сильно преувеличивает проблемы. Да, случай имел место быть. Но те уровни дозовых нагрузок, которые наблюдались не только в Европе, но и в местности рядом с «Маяком», составляли настолько мизерную долю от нормированных нагрузок, что не представляли ни малейшей угрозы. Другое дело, почему это произошло с точки зрения технологии – это нужно действительно тщательно разобрать, чтобы не допустить впредь», – говорит эксперт.

Разбирательства на уровне Росатома были — при испытании новых технологий иногда случаются нештатные ситуации. Но тут, по словам г-на Калмыкова, нужно пояснить еще один важный аспект, связанный с облучением. Когда мы говорим о радиационной гигиене, то оперируем вероятностными категориями. Доза облучения – это беспороговое воздействие. Нет такой дозы, выше которой гарантированно настанут последствия и ниже которой так же гарантированно не настанут. Но чем выше доза, тем больше вероятность каких-то последствий, начиная от онкологических заболеваний и кончая острой лучевой болезнью.

Тем не менее, как уверяет учёный, для среднего человека вероятность гибели от воздействия искусственных источников радиации даже не в разы, а на порядки ниже по сравнению с традиционными источниками нашей потенциальной гибели – сердечно-сосудистыми заболеваниями или ДТП.

Тем не менее, проблема объектов накопленного экологического вреда в России и бывших советских республиках объективно существует. В самом факте их образования «виноваты» 40-60-е годы прошлого века, когда в стране создавались промышленные гиганты, которые занимались разработкой и производством оружия — по большому счёту государственным суверенитетом. Тогда нужно было быстро создать атомное оружие, ведь в условиях, когда одна противостоящая нам сверхдержава обладала ядерным оружием и уже применила его против мирного населения, сам факт существования нашего государства ставился под сомнение. С нуля надо было создавать всё, в том числе разведку и добычу урана. Те месторождения, которые тогда эксплуатировались, сейчас даже не считаются сколь бы то ни было интересными для промышленности. Также с нуля надо было развивать металлургию урана, плутония, химию, связанную с их выделением, физику. Это было на первом плане. И страна сделала все за очень короткий срок. Те скорости и масштабы свершений сейчас нам только снятся. И естественно, что в тех условиях вопрос, связанный с отходами и экологией, отходил на второй план.

По всей стране разбросаны АЭС, полигоны ядерного оружия, а в результате огромное количество территорий, загаженных опасными отходами. На сегодняшний день в федеральном реестре объектов накопленного экологического вреда числятся 315 объектов. И это не просто обычные помойки или несанкционированные свалки. Это, например, Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат, уже остановленный, но ещё не выведенный на полностью безвредный уровень. Или объект в городе Усолье-Сибирское — часть почвы там отравлена ртутью. К сожалению, каждый из них является уникальным. То есть, нет стандартных подходов к очистке загрязнённых территорий, к переработке отходов и к тем технологиям, которые будут использоваться на каждом объекте.

По словам Степана Калмыкова, подхода по очистке и рекультивации территорий, в зависимости от класса отходов, существует два. Первый и второй классы – самые опасные. В этом случае применяется «консервация на месте». Источник окружают системами, предотвращающими распространение опасных токсичных элементов с воздухом, водами, и другими путями. При втором подходе загрязнённый грунт полностью изымается, очищается, переводится в инертные матрицы и формы и изолируется от среды обитания человека.

«С точки зрения финансирования науки и технологий в нашей стране стало проще. Есть большие федеральные программы. В «Росатоме» есть программа ядерной и радиационной безопасности. В общем, условия хранения отходов сегодня лично у меня вызывают оптимизм», – уверен г-н Калмыков.

Недавно стало известно, что Росатом планирует завершить рекультивацию территорий Таджикистана и Киргизии, на которых были расположены уранодобывающие производства, к концу 2023 году. В программе, помимо двух стран, участвуют также Казахстан и Россия. И эта рекультивация – несомненно важный шаг на пути решения проблемы радиоактивных отходов для нашей страны и бывших стран СССР в том числе. Вот только полностью избавиться от последствий нам пока еще не удается и неизвестно, удастся ли вообще.

Например, после чернобыльской катастрофы вся территория Брянской области была в пятнах сильного загрязнения. И до сих пор зоны отселения до сих пор не заселены. Это зоны ограниченного доступа. Туда можно проехать, получив специальное разрешение, но там никто не живёт. Это пока заброшенная зона. #bryakingnews

Подписывайтесь на наш уютный Telegram-канал «Брянск.Ньюс», группу «ВКонтакте» «Брянск | News», Instagram — ссылки на самые интересные новости и значимые репосты