Год спецоперации: Белгород. Рутинизация войны

«Рутинизация войны. / Давненько мы не воевали. / В бомбоубежище, в подвале / жизнь продолжается. Не ныть!», – написала поэтесса Нюта Журавлёва в середине прошлого года. На тот момент специальная военная операция ВС РФ на Украине шла уже полгода (почему она не закончилась, как задуманная «полицейская» операция, в течение пяти-шести дней – отдельный вопрос) и именно тогда впервые появился этот термин «рутинизация конфликта». Боевые действия стали чем-то привычным и в инфополе незаметным. Человек видит только то, что касается непосредственно его. Это не хорошо и не плохо, это жизнь.

Между тем, в России есть три «старых» региона, где боевые действия вполне себе заметны – это Брянская, Курская и Белгородская области. Есть Крым. Есть потенциально опасные Ростовская и Воронежская области, но есть и все остальные. И для остальных СВО – это лента в СМИ. А лента в СМИ – обманчивая штука

«Ты едешь в Белгород?! Там же стреляют!» – такова была реакция всех моих знакомых, когда я в январе сел в поезд и отправился из Брянска в Белгород. Из одной прифронтовой области в другую, чтобы лично убедиться в «рутинизации конфликта». Ну, или не убедиться…

Повседневность

Белгород встретил повседневностью. Это даже не «рутинизация войны». Это немного иное – город живёт обычной жизнью. Не имитацией – а именно обычной жизнью. Несмотря на то, что до границы – то есть, до линии фронта – всего 37 километров. А до Харькова – некогда любимого места шопинга выходного дня белгородцев – 71 километр.

То, что выдаёт приграничье – закрытый железнодорожный вокзал. Попасть на территорию вокзала и обратно в город можно только через специально построенный павильон, своеобразный досмотровый шлюз. А дальше обычный город – со своими повседневными заботами, радостями и проблемами.

Один небольшой штрих. В Брянске, от которого до российско-украинской границы больше 100 километров, в новогоднюю ночь отменили все гуляния и праздничные мероприятия – «по соображениям безопасности». В Белгороде (расстояние до линии фронта см. выше) на новогодние праздники была разработана обширнейшая программа для детей и взрослых, начиная аж с 17 декабря и по конец каникул. А новогоднюю ночь горожанам предложили «встретить всем вместе». Развлекательные программы и концерты прошли на Соборной площади, в парке имени В. И. Ленина, у кинотеатра «Русич», у Дома офицеров и много ещё где до трёх часов утра.

Единственное, что выдаёт некоторую нестандартность атмосферы: видеореклама в местных автобусах, которая детально разъясняет действия при воздушной атаке в район Соборной площади – где ближайшие убежища, куда бежать, по каким маршрутам. И сами обозначения убежищ – большими буквами, а не условными стрелками.

Раны на теле города

Белгород первым из «старых» областных центров узнал, что такое война и воздушная атака. Ещё 1 апреля – когда два вертолёта Ми-24 ВС Украины зашли на территорию России на низкой высоте и нанесли удар по нефтебазе «Роснефти». Это, на минуточку, был первый авиационный удар противника по территории России с 8 октября 1950 года, когда в ходе Корейской войны истребители ВВС США (как официально считается, по ошибке) нанесли удар по советскому военному аэродрому Сухая Речка в Приморском крае.

Ещё две раны городу были нанесены 3 июля и 13 октября. Их, конечно, было больше – город подвергался регулярным обстрелам весь октябрь и ноябрь (16 октября был самый мощный ракетный обстрел за всё время – американскими оружием и боеприпасами. Силы ПВО справились). Но на этих двух точках я побывал сам.

Угол улиц Попова и Маяковского — в нескольких кварталах от центра города. Сюда 3 июля упала ракета «Точка-У». Обстреливали ночью. Были разрушено несколько частных домов. Погибли четверо. Трое – семья беженцев из Харькова, приехавших к родственникам. Сейчас здесь пустырь – обломки домов вывезли, площадку выровняли. Здесь будут новые дома. Рядом – свежий мемориал.

Улица Губкина, 42. Это две «свечки» – дома-близнецы в огромном спальном районе. Рядом гипермаркет «Лента» и крытый рынок. Ракеты 13 октября летели в этот район, были сбиты ПВО, обломки рухнули на одну из «свечек». Удивительно, но обошлось без погибших. Дом уцелел, повреждения получили технический этаж и две квартиры. К январю всё уже было восстановлено – если бы я не знал, что искать, то не смог бы отличить с первого взгляда, где дом пострадавший, а где нет.

Деловитость

Пока я был в Белгороде – это было перед Рождеством – обстрелов не было и ПВО не работала. В самом городе. Обстреливают с украинской стороны не только областной центр – всё приграничье. Белгородский губернатор Вячеслав Гладков озвучил президенту Владимиру Путину потери среди гражданских: «Украина, противник обстреливает мирные населённые пункты, у нас 25 человек погибло и 96 человек ранено» (к слову, в Брянской области с начала спецоперации из-за обстрелов ВСУ четыре человека погибли, еще 22 получили ранения различной степени тяжести).

Сейчас, к концу года СВО, после шока первых месяцев и тяжёлой осени, Белгород пришёл в себя. Он спокоен и деловит. Отсюда не уезжают люди – город не пустой и не вымерший. Он не переполнен военными – ты просто время от времени видишь на дороге грузовики непередаваемого военного цвета и точно так же время от времени на улице кадрового военного или мобилизованного (последние отличаются неуловимым налётом раздолбайства).

Он живёт обычной жизнью – радуется, торгует (город знаменит тем, что в нём, как мегаполисе типа Петербурга, на тысячу жителей приходится свыше 400 квадратных метров торговых площадей – это маленький сквер), празднует. На бульваре перед центральным рынком работала рождественская ярмарка. Кафе и бары работают глубоко за полночь. А что Дед Мороз приезжал на открытие главной городской ёлки на БТРе – так время пока такое. #bryakingnews

Текст и фото: Игорь Климов

Подписывайтесь на наш уютный Telegram-канал «Брянск.Ньюс», группу «ВКонтакте» «Брянск | News» – ссылки на самые интересные новости и значимые репосты